Курс ЦБ на 27.04: $ 92.01 € 98.72
Неизвестный со шрамом: рассекречена история разоблачения вологжанина из «Абверкоманды-204»
Через два года после Победы предателя выдали 200 бельгийских франков наличными и особая примета — шрам на затылке. Диверсионная группа, в которую он входил, провалила задание фашистов из-за... бутылки.
В августе 1947 года в поле зрения компетентных органов попал прошедший немецкий плен и бежавший к партизанам Ш., после войны работавший старшим плановиком-экономистом одного из белорусских авторемзаводов. Проверка привела к неожиданным результатам: как выяснилось, Ш., бывший боевой офицер, с первого дня участвовавший в Великой Отечественной войне, скрыл весьма существенную часть своей военной биографии.
История его разоблачения — в материалах хранящегося в УФСБ России по Вологодской области архивного дела № 108, рассекреченного в рамках просветительского проекта «Без срока давности». Жаль только, что по закону подлинные имена фигурантов называть нельзя.
Найденные при аресте Ш. 200 бельгийских франков, происхождение которых он, впрочем, легко объяснил, предъявив документ из Бельгии, отчасти прояснили некоторые факты его «боевого пути».
Но не все.
Установление личности
Пройдёмся по «официальной» биографии Ш., записанной с его слов. Он родился в 1921 году в одной из деревень ныне расформированного Пришекснинского района Вологодчины с райцентром в селе Никольском (теперь поселок Шексна). Благодаря близости железной дороги получил рабочую специальность — слесарь-вагонник, что впоследствии помогло ему попасть в мотострелковую часть.
С 22 июня 1941-го — в действующей армии. Получив должность помощника начальника штаба батальона, быстро сделал карьеру, дослужившись до звания лейтенанта. Пуль не боялся — на допросе Ш. расскажет, что однажды даже получил легкое ранение: осколком мины могло бы снять скальп, но обошлось царапиной на затылке (шрам, мол, на память остался) и контузией. Крови, однако, было много, и, опасаясь внутренних повреждений, из медсанбата его отправили лечиться в тыл — в один из архангельских госпиталей.
Однако подтверждающих документов Ш. предоставить не смог. По уважительной причине: выздоровев, Ш. вновь отправился на Волховский фронт, а 30 сентября 1942 года, попав в котёл на печально знаменитых Синявинских высотах и расстреляв весь боезапас, оказался в плену у немцев, где и пробыл до 13 марта 1944-го.
Содержался сначала в лагере у поселка Мга под Ленинградом, потом был переведён в Псков, оттуда — в Восточную Пруссию и в конце концов в курортный немецкий городок Аахен. Оттуда ему удалось бежать в Бельгию, где близ города Льежа он в июне 1944-го примкнул к местным партизанам.
Но по имевшейся у чекистов информации, Ш. как две капли воды был похож на одного из выпускников немецкой разведшколы так называемой «Абверкоманды-204». Вот только особой приметы в виде шрама у искомого диверсанта не было.
Тайна 200 франков
Пребывание в партизанах — единственное, что Ш. готов был подтвердить документально: в память о славных деньках интернационального противостояния фашистам в Бельгии у него остались справка из открытого эмигрантами «Русского бюро» в Льеже и 200 бельгийских франков, выданные этим бюро «на неотложные нужды» и возвращение на Родину.
Согласно справке, Ш. действительно в июне — июле 1944-го участвовал в боевых действиях в составе партизанского отряда «Вилерс-ле-Тампле» (так в протоколе допроса; на самом деле давшая название отряду деревня в бельгийской Валлонии близ Льежа, существующая и поныне, именуется Виллер-ле-Тампль).
В Бельгии действительно сражались целые отряды из бежавших из плена бойцов Красной армии. В районе Льежа в боевых действиях принимала участие небольшая группа советских партизан, во главе которых стояли Евгений Доценко и Григорий Лерман. Она насчитывала около 30 человек и организационно входила в качестве партизанской роты в состав 4-го полка Бельгийской армии партизан.
Однако подтвердить показания Ш., кроме справки «Русского бюро», было некому: во время очередной диверсии маленький отряд вместе с командным составом фашисты уничтожили полностью. Вот только случилось это 1 апреля 1944-го, то есть задолго до «вступления» в отряд Ш.
И это была первая нестыковка в его показаниях. А второй стал тот самый шрам у него на затылке.
«Абверкоманда-204»
Весной 1941 года, еще до нападения на СССР, всем армейским группировкам немецких вооруженных сил были приданы особые подразделения, которые получили названия «абверкоманды», поскольку подчинялись военной разведке фашистской Германии — абверу. Задачей абверкоманд, помимо организации школ подготовки агентуры, были диверсионно-разведывательные действия в тылу противника. Во время Великой Отечественной войны именно абверкоманды стали главными «поставщиками» в советский тыл шпионов и диверсантов.
«Абверкоманда-204» со штаб-квартирой в оккупированном Пскове (цифра 2 в наименовании означала специализацию на диверсионной работе) действовала при немецкой группе армий «Норд» против войск Ленинградского и Прибалтийских фронтов. Главным «детищем» АК-204 была диверсионно-разведывательная школа в местечке Вано-Нурси в 10 км от эстонского города Выру. Руководил ею лейтенант Зинке. Образованная в июле 1942 году школа, получившая условное название «Малепартус», готовила диверсантов, разведчиков и организаторов повстанческого движения в советском тылу, а также десантно-штурмовые группы для захвата стратегических объектов и проведения терактов. Агентура вербовалась из советских военнопленных, выразивших желание сотрудничать. Одновременно в школе под условными именами и фамилиями обучалось до 100 человек, срок обучения — 1–2 месяца.
После окончания школы все агенты разбивались на группы по 3–12 человек, получали советскую военную форму, оружие и отбывали в Псков, откуда самолетами забрасывались в советский тыл.
Одним из «пунктов назначения» была Вологодская область. По открытым данным, за годы войны (вплоть до конца 1943-го) на Вологодчине было обезврежено 32 диверсионно-разведывательные группы противника общей численностью 144 человека, не считая трёх агентов-парашютистов, действовавших индивидуально.
Как показали арестованные в августе 1943 году в Вологодской области парашютисты, в разведывательной школе в Вано-Нурси были подготовлены 75 агентов специально для осуществления диверсий на Северной железной дороге, являвшейся стратегической транспортной артерией.
Но одна из диверсионных групп так и не была отправлена в наш тыл. «Двойник» Ш. был в её составе и сыграл в провале главную роль.
Шрам как улика
Ш. раскололся, когда ему были предъявлены показания других участников той самой группы.
Он признался, что, будучи в концлагере, добровольно согласился работать на немцев. Его направили в Вано-Нурси, а после месяца обучения их группу — пятерку диверсантов под командованием некоего Егорова (фамилия, понятное дело, условная) — перевели в Псков для переброски в наш тыл.
Для уточнения деталей Егорова вызвали в штаб-квартиру «Абверкоманды-204», а остальные диверсанты должны были дожидаться его возвращения на конспиративной квартире. Ожидание затянулось, народ заскучал. Тогда Ш., пользуясь тем, что по случаю окончания разведшколы всем выписали небольшую сумму в качестве премии, решил товарищей угостить. Самовольно покинув квартиру, он сумел за 159 рублей достать у какого-то барыги редкое по тем временам сокровище — бутылку настоящей русской водки. Вернувшись с добычей, Ш. устроил попойку, а поскольку они давно не брали в рот спиртного, всех с одной бутылки развезло так, что... начали горланить песни.
Такую картину и застал Егоров, явившийся с приказом выдвигаться на аэродром. Увидев, что агенты лыка не вяжут, командир рассвирепел и вытащил пистолет. Ш. попытался отобрать оружие, завязалась потасовка. Перед тем как выбежать из квартиры и доложить о происшедшем начальству, Егоров сумел-таки разок выстрелить. Пуля по касательной задела затылок Ш., на всю жизнь оставив злополучный шрам.
В итоге группу расформировали. Вместо советского тыла Ш. «за хулиганские действия» утром 12 ноября 1942 года отправили в зондерлагерь (так в показаниях; более известен термин «зондеркоманда» от нем. Sonderkommando — специальная команда; зондеркоманды действовали в том числе в концлагерях) — «на перевоспитание».
Не в деньгах счастье
Дальнейшие скитания по лагерям, о чём ранее рассказывал Ш., оказались чистой правдой. Как и последующий побег к бельгийским партизанам, правда, не в тот героический отряд под командованием Доценко и Лермана, а в другой, но факт остается фактом: справку «Русское бюро» выдало Ш. «по делу».
Однако домой «бельгийский партизан» попал далеко не сразу. Желая сберечь выданные «Русским бюро» 200 франков (или они выдавались только с таким условием?), Ш. написал прошение зачислить его в Русскую освободительную армию (РОА) предателя генерала Власова, но на допросах всячески от этого открещивался. Послужить в РОА ему и впрямь почти не довелось: во время следования в пункт формирования в бельгийский городок Намюр колонна предателей попала под бомбежку, и Ш. удалось по-тихому слинять.
Кое-как добравшись до расположения советских войск, Ш. честно рассказал, что был в плену, но бежал. При этом он, естественно, ни словом не обмолвился ни о разведшколе, ни о власовцах. И ему поверили — очевидно, убедила справка из Бельгии.
После войны Ш. на волне нехватки профессиональных кадров устроился на работу в 64-й авторемзавод экономистом и был у руководства на хорошем счету. Пока не грянула проверка...
3 декабря 1947 года агента «Абверкоманды-204» приговорили к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. Сам Ш. жалел только об одном: что не догадался куда-нибудь спрятать злосчастные 200 франков, которые невозможно было поменять на рубли.
Несмотря на то, что Ш. был женат, за все последующие годы никто так и не поинтересовался его судьбой — родные, видимо, предпочли больше никогда о нем не вспоминать. Что с ним было дальше, неизвестно.
В 2001 году прокуратура в рамках процессуального надзора вновь изучила его дело. Вердикт был однозначен: «Реабилитации не подлежит».
Предательство срока давности не имеет.
Благодарим за помощь в подготовке материала УФСБ России по Вологодской области.
Совесть контрабандой: ФСБ напоминает вологжанам об ответственности за вывоз стратегически важных товаров
Украинские спецслужбы пытаются использовать вологжан для совершения диверсий
