Курс ЦБ на 23.04: $ 93.25 € 99.36
Вологодские чекисты рассекретили историю разоблачения в наших краях «киномеханика СС»
Поскольку напечатать фотографию «героя» публикации закон не позволяет, публикуем вот этот снимок безымянного сотрудника немецкой полиции на оккупированной территории. Фото предоставлено УФСБ России по Вологодской области
В 1947 году удалось вывести на чистую воду бывшего полицая, при непосредственном участии которого более 200 советских граждан было угнано в Германию.
Судя по материалам недавно рассекреченного дела из архива УФСБ России по Вологодской области, после Великой Отечественной военный преступник выдавал себя за простого слесаря, пострадавшего от фашистов, но возмездие все же настигло его. Показания, уличающие отца, дал даже его собственный сын-школьник.
Истинный ариец
По существующим законам дела такого рода предоставляются для ознакомления обезличенными, то есть с вымаранными персональными данными фигурантов, свидетелей и следователей, поэтому нам следует как-то назвать нашего «героя». По национальности он немец, так что пусть будет Курц. Кстати, происхождение и свободное владение немецким сыграют значительную роль в его карьере.
Родился Курц в 1909 году на Украине - в Херсонской области. Не стоит думать, что воспитание в семье этнических, хотя и обрусевших немцев сделало его с детства патриотом Германии - это была самая обычная крестьянская семья, которая своей прародины и в глаза никогда не видела. Позже они переехали в одно из сел Николаевской области. По словам Курца, бедствовали: в 1926 году, после пяти классов школы, его отдали в батраки. Позже, в 1930-м, он устроился почтальоном, затем выучился на тракториста и наконец поступил на курсы киномехаников.
Из материалов дела непонятно, почему с началом Великой Отечественной его не призвали в армию, - скорее всего, по здоровью. Сам он на допросах эту тему аккуратно обходил. Говорил, что с августа 1941-го и до самого прихода немцев работал киномехаником в своем селе. А когда село оккупировали, бургомистр подрядил его на тракторе убрать урожай.
На этом правдивая часть биографии Курца заканчивается. На первом же допросе он заявил, что в октябре 1942-го вместе с семьей был угнан в Германию и в городе Мюльберге работал киномехаником в местном кинотеатре. А когда пришла Красная армия, его задействовали как переводчика. В феврале 1946 года угнанных в Германию начали возвращать в СССР, но перед этим переживших оккупацию пропускали через фильтрационные лагеря. Он с семьёй, поскольку немец и работал на немцев, был отправлен на спецпоселение к нам в глубинку е в город Красавино, что под Великим Устюгом. Там многодетный отец (помимо жены, у него было два сына и две дочери, последняя из которых родилась в 1944 году) устроился на работу слесарем.
И продолжал бы там работать, никем не опознанный, если бы не его длинный язык и бдительность вологодских чекистов.
После Великой Отечественной органы безопасности разоблачали военных преступников, пользуясь так называемыми разыскными блокнотами, составленными из фотографий бывших полицаев и предателей. На снимке - одна из страничек такого блокнота. Фото с сайта pismosfronta.blogspot.com
Гражданин третьего рейха
Началось все 4 мая 1947 года с рутинной проверки. В органы поступил сигнал, что скромный красавинский слесарь среди таких же проживавших на спецпоселении распространяет слухи, будто бы всех немцев вскорости репатриируют - отправят в Германию. В преддверии скорого отъезда за границу Курц агитировал соплеменников не садить огороды и распродавать имущество. Неизвестно, откуда он почерпнул столь сомнительную информацию, позволившую позже обвинить его в антисоветской агитации, но, похоже, сам в это свято поверил. И на радостях предупредил соседей.
Стали снова проверять, чем он занимался в годы войны. И тут выяснилось, что Курц много чего недоговаривает.
Как оказалось, «добропорядочный» слесарь-киномеханик на самом деле у себя на родине с 5 апреля 1942 года по 29 октября 1943 года служил в Высокопольской полиции, лично принимая участие в арестах, а потом с семьей по собственной инициативе уехал в Германию, где принял немецкое гражданство и получил паспорт! И это были далеко не все его «художества».
8 мая 1947 года прокуратура санкционировала арест Курца для дальнейшего разбирательства.
Поначалу он продолжал отпираться, но припертый к стенке фактами и показаниями наконец признался: да, в полиции был. Но не по своей воле - просто «выдвинули на общем собрании сельчан» (так с его слов записано в протоколе допроса). При этом сущность службы, по его словам, заключалась в контроле за порядком: двух человек он задержал за кражу продуктов, еще кого-то - за умышленный убой скота и слив керосина. Приказывали также сторожить склады и конвоировать отправляемых в Германию на работы, что он и делал. Но ни в кого никогда не стрелял и в боях с Красной армией не участвовал.
В 1944 году его с семьей отправили в Польшу. Оставив жену и детей в местечке Лидманштадт, пару месяцев прослужил надзирателем в тюрьме города Равич, затем его из-за болезни перевели в пожарную команду, а в январе 1945-го он, прихватив домашних, выехал в Германию.
Но когда чекисты в присутствии учителя допросили сына Курца - третьеклассника Красавинской школы - выяснились шокирующие подробности.
«Был в форме»
Пацан чистосердечно рассказал о жизни с матерью за границей. По его словам, отец наведывался к ним нечасто, но в мае 1944 года вдруг приехал «в черной эсэсовской форме» и заявил, что получил от командования «железный крест». Матери, как подслушал мальчик, отец нашептал, будто наградили его за две операции, проходившие при его непосредственном участии, - расстреле порядка 550 военнопленных и сожжении барака с 150 заключенными. Больше, правда, отец в черной форме не появлялся, а награду куда-то спрятал.
На очередном допросе Курца ознакомили с этими показаниями, но тот лишь отмахнулся: ребенок, мол, все перепутал - это была форма пожарного, никакого креста он не получал, а жене наплел про расправы, чтобы уважала.
Если б эти факты удалось доказать, бывшего полицая без разговоров бы расстреляли, но документальных подтверждений не нашли, а на одном рассказе мальчика обвинение не построишь… Доказана были лишь служба Курца в полиции и личное участие в отправке в Германию 240 человек.
5 августа 1947 года преступника осудили по ст. 58-1 «а» (Измена Родине) и 58-10 ч. 1 (Антисоветская агитация) УК СССР - по совокупности он получил 20 лет каторжных работ.
В 1954 году он еще сидел в Воркутлаге и даже подавал апелляцию, которую так и не удовлетворили, но после этого следы его теряются.
Без срока давности
В 1990 году в рамках кампании поверки приговоров по «врагам народам» (та самая достопамятная 58-я статья) прокуратура вновь изучила материалы дела, однако никаких оснований для реабилитации не нашла.
- В послевоенные годы перед органами безопасности была поставлена задача выявления тех, кто сотрудничал с фашистами на оккупированных территориях, и вологодские чекисты приняли в этой работе самое активное участие, - рассказывает создатель экспозиции музея УФСБ России по Вологодской области Александр Коршунов. - В ходе поисков выходили и на лиц, работавших на немецкой разведку. В архиве УФСБ хранятся десятки дел военных преступников, расследованные вологодскими сотрудниками. Несмотря на то, что большинство фашистских пособников были разоблачены сразу после войны, а поиск их наиболее активно продолжался вплоть до 1980-х годов, факты предательства всплывают и по сей день. У таких преступлений нет срока давности.
Автор благодарит за помощь пресс-службу УФСБ России по Вологодской области.
Рассекречено дело об уроженце Вологодчины, в годы войны обнаружившем у себя уникальный дар
Рассекречено архивное дело «полицая № 15», разоблаченного вологодскими чекистами
